Собственно, это скорее история одного голубя.
Не то, чтобы мы с ним были близко знакомы.
Так, кланялись при встречах... Не более.
Да и кланяться то начали, по прошествии времени...
На бегу, я не сразу заметил, когда он появился на моих подоконниках.
Гонял, привычно, голубиных поселенцев, за любую попытку нагадить в зоне видимости.
Но со временем, заметил его.
Да и то- красив был, зараза.!
Чуть больше обычного. Бело-чёрного, мраморного окраса, с изумрудно-жемчужным нагрудником и тёмными подпалинами на боках. Пёрышко-к- перышку.
И крутой, видимо, по-своему, по голубиному. Голубки слетались на первое "гули-гули".
Что, однако, совершенно не соответствовало моим планам.
Так как, неопрятное голубиное семейство на подоконнике, второй раз я бы не пережил.
Я его, конечно, понимал: место тихое, уютное. Солнечная сторона. С хорошим видом на море...
Но я был против, и гонял его безжалостно всю весну и лето нашего первого года знакомства.
В тот год он не завёл себе пару, но упорно прилетал, топтался по подоконникам.
Он отстаивал свое право на личную жизнь.
А я -своё.
И я был больше.
В таком перманентном состоянии мы дожили до зимних дождей.
Он не курлыкал.
Я его реже замечал. Иногда ему удавалось просидеть несколько дней в зоне моих стратегических интересов.
Он уже не шарахался очумело, при моём приближении к окну, а уходил бочком, косясь глазом,... на безопасное растояние.
И ожидал там приговора.
Когда была особенно гадкая погода, или поздно вечером, когда он грелся одиноко забившись в угол, я открывал окно, мы смотрели друг на друга, и я позволял ему остаться.
Следующей весной он опять попытался завести семью.
Прилетали голубки.
Он курлыкал и топтался вокруг них,
Показывал все удобные места. Иногда даже водил по квартире. Они были в восторге,.. .пока не появлялся я.
Так прошла ещё одна весна. А потом ещё одна.
И он понял, что придётся выбирать -или отвоёванное право на подоконник или семья.
Он выбрал подоконник.
Прошло пару лет.
Он как-то сдал. Ссутулился, разлохматился.
Как бы даже поседел.
Никакого былого лоска.
На его редкие попытки поворковать уже никто не прилетал.
По-мужски, я его понимал, и даже сочувствовал.
На мой взгляд, отвоёванное им право не стоило всех потерь, но он сам сделал выбор.
Потом он пропал.
Прошло ещё несколько лет.
Я решил, что просто умер или погиб. Тем более, что на соседней крыше поселилось новое семейство ястребов.
А позавчера, я услышал знакомое "гули-гули"!
Подошёл к окну.
Это был он.
Опять - статен и красив. Опять гордо на лапках.
Кажется, он мне кивнул.
Я его не прогонял.
Мы обменялись долгим взглядом.
И он шагнул с подоконника.
